{jcomments on}
2 октября 2016 г.
1 октября членами Русского географического общества и клуба "Дивесант" школьниками села Засопка, жителями с. Домно-ключи был установлен верстовой столб на Московском тракте - дороге, по которой долгое время шло освоение Забайкалья. По этой дороге, пересекающей Арахлейские озера, в Забайкалье приехал цесаревич Николай, писатель Чехов, декабристы и т.д. Первые научные экспедиции, перед которыми стояли задачи изучения и описания еще неизведанных территорий Российской Империи, тоже шли этой дорогой.
Верстовой столб установлен в честь одного из самых первых и наиболее известных исследователей Сибири и Забайкалья - П.С. Палласа. Подробнее об экскурсии на сайте ЗОРГО, на городском сайте Чита.ру. Видео с использованием квадрокоптера от П.С. Кобелева. В этом видео мои слова о подкове коня экспедиции П.С. Палласа прошу считать шуткой, хотя... может быть и на самом деле от одного из его коней.
Ниже я выложил фото экскурсии и отрывок из книги П.С. Палласа, в котором П.С. Паллас красочно описал трудности перенесенные им в забайкальской части своего путешествия.
Ю.Т. Руденко, П.С. Кобелев и Р.А. Филенко возможно обсуждают место установки столба
Место установки выбрано и вместе с Артемом (клуб любителей внедорожников "Диверсант") Роман подготавливает
почву под столб.
Установка верстового столба
А в это время школьники села Засопка облагораживают местность вблизи верстового столба, собирая мусор
сбор фундаментально-декоративных камней для верстового столба - попытка ощутить на себе эпоху Палласа
тут же Павел Спартакович снимает все происходящее свысока на видео с помощью квадрокоптера, чтобы потомки
даже лет через 300 видели наши старания по развитию туризма
Закрепление информационных указателей направлений на океаны и расстояний до них
общее фото у верстового столба с баннерами Русского географического общества (качество для скачивания)
Наконец-то у главных тружеников и организаторов появилась возможность сфотографироваться с информационным баннером
(качество фото для скачивания)
Встреча на Московском тракте. По задумке режиссера (Роман) одна машина едет к Северному Ледовитому океану,
а другая - к Тихому.
Забайкальская часть экспедиции П.С. Палласа из его книги "Путешествие по разным провинциям Российского государства". Здесь Паллас рассказывает как экспедиция добиралась до Арахлейских озер из Бурятии в начале мая.
Следующаго дня не смотря на начинающий с утром превиликой мокрой снег, которой я не щитал, что продлится долго, отправились мы пораньше далее в дорогу. Дорогу уже занесло, снег умножался, от чего грязь и слякоть и гористая с каменьем дорога делали насказанныя в пути препятствия. На Буретских лошадях и без того безсильных, и только что кожа да кости, не могли мы переезжать по полуверст без остановки не дав им снова времени с силою собираться. С величайшею нуждою и чрез долгое время наконец кое как переправились мы за Уду, коея вершина некоторыя в нея впадаюищия речки, из коих при одной брошенная находилась землянка, в левее остались. Однако мы еще не совсем отчаявались, чтобы наши лошади нас до станции не дотащили: и так ползли мы еще на другой хребет лиственницами обросшей, также Удинския реки от Витимских отделяющей, и за полдни притащились до небольшой речки Конды Кирете, Кунду Бурретами прозываемой. Оная от разтаявших снегов так увеличилась, что переезду едва надеятся было можно, при том лошади мои, кои тихою ступью еще довольно куражу имели, ныне за реку итить никоим образом не хотели; другия телеги были далеко, снег лежал глубоко, так что по шляху великие бугры оставались, он же не переставал, а шел от часу больше. К величайшему нашему щастию по ту сторону Конды находилась оставленная без крышки землянка, и по тому еще некоторая надежда в снегу не замерзнуть оставалась. Первое старание было под глубоким, более как аршин, снегом сыскать дров, чтоб спасти себя от наступающаго под вечер нарочитаго морозу. Наконец принуждены мы были обобрать излишние у нашего убежища доски, так как видно делывали некогда и другие, и так добыли мы огню, но в отверстой отовсюду избе такой зделался дым, что мы то и дело принуждены были выбегать на двор и там на снегу дожидаться пока поломя утухнет. Две телеги из оставшихся назади не имели сего щастия доехать до дымнаго сего гнезда, но ночевали по разным местам в лесу, хотя мы и всех тех лошадей, кои еще шатались, к ним на помощь послали.
Следующаго утра после сильнаго нощнаго мороза мы находились в нашей избе будто в атаке в нужде здаваться неприятелям. Вокруг землянки и по дороге до оставшихся телег от нас версты за три нашли от наших припряжек в двадцати одной состоящих одинатцать то с голоду, то с морозу падших, кои лежали разтянувшись по снегу и вороны и воробьи клевали оныя и карканием своим других созывая наполняли страхом всю сию область. Где только присталую лошадь выпрягли, тут она и пала, ни мало не прикушав березоваго листу, которое здесь обыкновенной корм Буретским лошадям в нужде. В такой бедности ни мало не видя еще окончания, по тому что снег не переставал ни мало, подали мне некоторое утешение некоторыя лесныя птички от голоду к нашему же убежищу залетавшия. Мы выбросили из зимовья сор на снег, к коему оне еще более собрались, и так мы стреляли оных из окон. Меж всеми прочими попались мне семь новых сортов, из коих я некоторых уже после и не видывал, по тому что живут обыкновенно в густых лесах и весьма боязливы*. Под вечер мы множество нашли в снегу других малых птичек с голоду и от морозу умерших, и между теми одну мелкаго сорту голубохвостую трясогузку (Motacilla cyanurus), которая иначе весьма боязлива, но ныне искав себе спасения в нашем пристанище летала вкруг избы весьма близко.
Приятнейшую всем нам надежду подавало новолуние, с коим следующий день 6 мая ясным быть казался, и по тому великую все надежду возымели о скором нашем избавлении от сего за дымом и капелью едва сносного уединения, в которое нас слякоть загнала. И так рано поутру послал я толмача в отстоявшую от нас еще на четырнадцать верст первую на большей Конде станцию за свежими подводами; оные пригнали к нам под вечер, но вид их был не лучше старых наших клячей. Однако еще сегож вечера нам можно притащить оставшиеся назади телеги, а следующаго утра отправились далее, ибо уже почти запасу у нас недоставать начинало; всю сию дорогу, чтоб несколько облегчить лошадей, шли мы все пешие по горам и по лесам в снегу, в грязи и в воде по колено. Несмотря на все поданное нами облегчение, ниже на частыя для отдыху остановки, свежия наши лошади хотя правда не под пустыми телегами, но не могли далее перейти шести верст, и мы принуждены были остановиться их покормить прутьем в одном мелком березнике. Но равным образом мы не далекоб еще на них убралися, естьлиб не подоспели к нам Буррета с Шакша Нору с свежими подпряжками и верблюдами. Последних сих в нужде также запрягают и в оглобли: а именно свернутой войлок привязав концами к оглоблям накладывают верблюду на крестец как хомут меж шеи и горбу.